СВЕТЛЯЧОК И БОЛОТО

Притча

Жил-был Светлячок.

Однажды он залетел случайно в болото.

Стало светло, и Болото увидело, что оно болото.

И завоняло: кто виноват?

Конечно, Светлячок! Это же он СВЕТИТ!

И Болото попыталось замарать Светлячка болотной тиной.

А Светлячок отряхнулся и улетел.

И снова светит – он же Светлячок!

А Болото осталось болотом.

Жил-был мальчик. Он был добрый. Звали его Путянька.

Однажды папа подарил Путяньке ружье. Мама с Путянькой пошли в лес и ружье взяли.

А за мальчиком охотилась злая ведьма. Узнала она, что мальчик в лесу гуляет и наслала на него злых комаров. Налетели комары на Путяньку и стали его кусать.

– Ой, больно! – закричал Путянька. – Спасите!

Мама взяла путянькино ружье и стала стрелять в комаров.

– Пуф! – и комар упал.

– Пуф! – и другой комар упал.

– Пуф! – и третий тоже.

Мама перестреляла всех комаров, и они с Путянькой пошли дальше.

Злая ведьма узнала, что у нее ничего не вышло, и наслала на мальчика злых слепней. Налетели слепни на Путяньку и стали его кусать.

– Ой, больно! – закричал Путянька. – Ой, жалят!

Мама взяла путянькино ружье и стала стрелять в слепней.

– Пуф! – и слепень упал.

– Пуф! – и другой слепень упал.

– Пуф! – и третий тоже.

Мама перестреляла всех слепней, и они с Путянькой пошли дальше.

А злая ведьма узнала, что у нее ничего не вышло, и наслала на мальчика злую крапиву. Крапива стала кусать Путяньку и жечь.

– Ой, больно! – закричал Путянька. – Ой, жжется!

Мама взяла путянькино ружье и стала стрелять в крапиву.

– Пуф! – и крапива упала.

– Пуф! – и другая крапива упала.

– Пуф! – и третья тоже.

Мама перестреляла всю крапиву, и они с Путянькой пошли дальше.

Идут они по лесу, а злая ведьма за ними крадется.

И думает: «Что бы такое сотворить?»

И решила она прикинуться корягой, чтобы добрый мальчик споткнулся. И прикинулась.

А мама внимательно на дорогу смотрела. Увидела она корягу и предупредила Путяньку.

Путянька осторожно перешагнул через нее. А потом прицелился и – пуф! – выстрелил в корягу из ружья.

Коряга завыла дурным голосом: «У – у – у – у!» и пропала.

Пошли мама с Путянькой дальше.

А злая ведьма за ними ползет: мальчик ей в ногу попал.

И думает: «Что бы такое сотворить?»

И решила она прикинуться ямой, чтобы добрый мальчик в нее провалился. И прикинулась.

А мама внимательно на дорогу смотрела. Увидела она яму и предупредила Путяньку.

Путянька перепрыгнул через яму. А потом – пуф! – и выстрелил в яму из ружья.

Яма завыла дурным голосом: «У – у – у – у!» и пропала.

Пошли мама с Путянькой дальше.

Идут они по лесу, а за ними злая ведьма уже не крадется и не ползет…

Она на метле лежит и – «У – у – у – у!» – в больницу летит…

Жил-был Волк. Он охотился на Зайчонка, который никак не поддавался.

Но вот однажды на тропинку выкатилась Свинья. Она была жирная, толстая и глупая.

«Лучше синица в руках, чем журавль в небе», – решил Волк и накинулся на легкую добычу.

Объевшись свининой до одури, Волк прилег под кусточком и крепко уснул.

Тут, откуда ни возьмись, появились охотники.

Волк икнул и хотел дать деру. Но не тут-то было! Сытое брюхо оказалось слишком тяжелым...

Раздался выстрел...

И тогда Волк понял, что лучше заяц в поле, чем свинья в зубах.

Да, поздно...

Жил-был Трусишка. Он всего боялся, особенно – своей тени.

Тень была длинная, страшная и все время его преследовала: куда Трусишка – туда и Тень.

Трусишка бежал – и Тень бежала,

Трусишка стоял – и Тень стояла,

Трусишка прыгал – и Тень прыгала.

Трусишка пытался обмануть Тень и ускользнуть от нее.

Он залезал на дерево и прятался среди листьев – Тень пропадала, и он успокаивался. Он дремал на ветке, слегка покачиваясь, пока не замечал, что его Тень тоже покачивается на земле. Тогда он прижимался к стволу дерева и замирал – Тень исчезала.

В пасмурную погоду Тень бледнела и меркла, но Трусишка знал, что она крадется за ним невидимкой.

Ночью Тень таяла, и Трусишка радовался, что избавился от преследовательницы, но становилось темно, и Трусишка начинал бояться темноты.

В темноте копошились тени. Сотканная из сотен и тысяч теней, которые шуршали, выли, шептались, поскрипывали, шелестели, тьма наводила ужас.

Утром тьма редела, и ночные страхи растворялись в лучах рассвета, но появлялась его Тень, и он снова начинал бояться.

Так проходили его дни – день за днем, день за днем… Ночь за ночью…

Трусишка бегал от собственной Тени, а Тень его догоняла и никак не могла понять: почему она ему не нравится? Тень, как тень – не хуже других.

«И чем я ему не угодила?» – думала она.

Она давно бы покинула его, если бы не была привязана к нему с самого детства, с самого его рождения. Он тогда не боялся ее, тогда он вообще ничего не боялся и с восторгом взирал на огромный мир. Он был счастлив, и Тень – тоже.

Но когда он вырос – стал всего бояться. Страх нарастал, и он, в конце концов, испугался собственной тени.

Тень не знала, как ему помочь. Она бы с радостью ушла, но не могла – ведь она была ЕГО тенью.

Однажды Трусишка, устав бегать от собственной тени, сел на пенечек и пригорюнился. Тень, глядя на него, – тоже пригорюнилась. Они сидели и смотрели друг на друга.

«Она совсем не страшная, – удивился вдруг Трусишка, – даже какая-то грустная. А чего она грустная?»

Он оглянулся по сторонам, чтобы посмотреть, кто ее обидел, но никого, кроме него, не было.

«Странно, – подумал Трусишка, – не я же ее обидел?»

Он коснулся своей макушки, и Тень, повторив его движение, погладила его по голове осторожно и ласково.

«Вот мы и подружились, – подумала Тень, с удовольствием глядя на своего создателя. – Я – это ты».

«Она – это я! – воскликнул Трусишка. – Я все время убегал от себя! Но разве можно убежать от самого себя?»

И убегавший от собственной тени расхохотался. Ему стало так весело, что Страх – бывший его постоянным спутником – вздрогнул и улетучился.

Мир вдруг преобразился и засверкал всеми цветами радуги, в которых появлялись, скользили и пропадали тени. Невидимой кистью художника, они обогащали полотно жизни, делая его ярче, насыщеннее и глубже.

Смеющийся взобрался на вершину горы, и с восторгом взглянул на свою Тень – весь огромный мир был как на ладони – наполненный смыслом и значением, изобилием и красотой. Его Гармония струилась светом и тенью в музыке тишины, растворяя и воскрешая…

«А не взлететь ли мне в небо?» – подумал счастливый Смельчак и взмахнул крыльями.

Жил-был Золотой Дракон. Жил он на вершине Золотой горы.

Каждый день вылетал он на прогулку, ныряя в синее небо, как в море. Прозрачная лазурь принимала его в свои объятия, и он кружился, плыл и парил в струящихся потоках, наслаждаясь свободой.

Синее бездонное небо, зовущая высота, аромат сладостных, благоухающих бирюзовых роз в лучах солнца! Что может быть прекраснее?

Только Золотой Дракон на вершине Золотой Горы!

 

Счастливый Золотой Дракон не тревожился. Чего ему было опасаться? Что ему могло угрожать на этой сияющей высоте?

Однако, могло. Золотой Дракон не подозревал, что опасность подбиралась снизу – тайком, воровато оглядываясь, прячась среди камней.

Злой охотник уже давно за ним наблюдал. Он завидовал красоте, благородству и одухотворенности Золотого Дракона, чувствуя, что это существо лучше его – чище и светлее.

И он задумал поймать Золотого Дракона и подчинить себе, посадив его на цепь, унизить его, растоптать и тем самым – возвысить себя.

Он представлял, как его будут все уважать, называть хозяином Дракона и преклоняться перед ним, какую власть он получит над людьми, каким важным господином он станет, когда разбогатеет.

Надо только добраться до этого Дракона.

И Охотник вылез из ямы и полез в гору.

 

Маленький кривоногий человечек карабкался в гору, каждую секунду рискуя свалиться в пропасть.

Золотой Дракон недоумевал, глядя на него: чего это существо здесь забыло? Какое странное создание!

Что заставляет его потеть, надрываться, но – лезть?

Стонать, задыхаться, но – лезть?

Царапаться об острые камни, терпеть боль, но – лезть?

Истина или ложь?

Он спустился пониже, чтобы было лучше видно человечка.

 

Охотник совсем обессилел. Он дрожал над пропастью, бледный от ужаса, боясь взглянуть вниз.

«Зачем я сюда полез? – впервые мелькнула у него мысль. – С Драконом сразиться? О, глупец!»

И перед ним пронеслась вся его никчемная жизнь, в которой не было ни одного достойного поступка.

И ему стало страшно, что вот сейчас он умрет, не успев ничего изменить:

«Сорвусь! Все кончено… О, боже!»

Скрюченными пальцами он цеплялся за ветки кустарника, шаря ногами в воздухе в поисках опоры и обливаясь холодным потом.

«Вниз или вверх? Вперед или назад?» – мелькали мысли, пока он сознавал, что угодил в ловушку, которую сам себе и устроил. Чтобы он не предпринял – все было одинаково опасно.

«Умереть, спускаясь вниз, или умереть, поднимаясь вверх?»

Охотник поднял голову и сквозь пот, заливающий глаза, увидел Золотого Дракона, который сидел на выступе скалы и спокойно смотрел на него.

Дракон был сильный и красивый и горел ярче солнце, а в его взгляде читалось сострадание. И охотник инстинктивно потянулся к нему – вверх, к этому светлому чуду, которое, казалось, поджидало его, и от которого исходило непонятное тепло – не обжигающее, но согревающее.

«Как смел я помыслить его поймать? – вдруг осенило несчастного человека. – Ведь это невозможно! Это все равно что поймать солнце или мечту, или счастье посадить на цепь…».

Он не находил слов, чтобы выразить свои чувства, впервые соприкоснувшись с чем-то большим и неизмеримо более высоким, чем он сам.

Ему вдруг стало стыдно за свои грязные помыслы, и в нем впервые заговорила совесть:

«Вверх… Прости, Господи! – и будь, что будет…»

 

«Лучше погибнуть, поднимаясь в гору», – решил человек и, наконец-то найдя опору под ногами, устремился вверх.

Золотой Дракон его ждал. Он почувствовал перемену, произошедшую с его «гостем», и сочувствовал ему:

«Только бы он долез!»

А человек почувствовал, что лезть ему стало гораздо легче:

«Кажется, я долезу…».

«Только посиди, подожди меня, – мысленно обратился он к Дракону, к которому тянулся изо всех сил».

«Посижу, посижу, ты только лезь», – так же мысленно ответил ему Дракон.

И человек поднимался в гору, наполняясь силой, светом и теплом, которые посылал ему Золотой Дракон.

И вот – последний рывок, и человек вырвался на вершину Золотой горы.

Весь сверкающий, радостный мир, полный доброты, процветающего изобилия и любви, распахнулся перед ним:

«Так это правда! – воскликнул он. – ЭТО ЕСТЬ!

Прости меня, Золотой Дракон! Как низок я был и как высоко поднялся благодаря тебе».

И человек с удивлением обнаружил, что стал другим.

Теперь уже от него самого исходили сила, свет и тепло. Душа его словно раскрылась миру, приняв в себя и землю, и небо, став частью мирозданья…

Как легко, понятно и прекрасно!

«Верю! Нет – ЗНАЮ!»

Золотой Дракон улыбнулся и взлетел в небо.

За ним взлетел и Человек, поднявшийся на Золотую гору.

Он нырнул в синее небо, как в море. Прозрачная лазурь приняла его в свои объятия, и он кружился, плыл и парил в струящихся потоках, наслаждаясь свободой.

Свобода!

Синее бездонное небо, зовущая высота, аромат сладостных, благоухающих бирюзовых роз в лучах солнца! Что может быть прекраснее?

Только Счастливый Человек с Золотой горы, у которого выросли крылья.

[в пампасы]