Когда мы были маленькие и летом жили на даче, у меня была подруга Наташа. Мне всё время ставили её в пример.
─ Вот, ─ говорили мои мама и тётя. ─ Посмотри на Наташу! Что за чудо-девочка! Встанет рано-рано, сделает зарядку, примет душ, оденется нарядно и идёт полоть огород. И никогда не сутулится.
Учёные специалисты говорят, что если одному ребёнку всё время ставить в пример другого, то он его возненавидит.
Но я и не думала ненавидеть Наташу. Мы все её жалели. Она была бедная и несчастная.
Целыми днями она играла упражнения на пианино, или убирала дом, или зубрила французские глаголы, или действительно полола огород.
Мама у неё была ужасно строгая. Самая строгая из всех знакомых мам. Она никуда не отпускала бедную Наташу, ни на речку, ни на велике покататься, ни картошку на костре печь, а дома у них полагалось не просто снимать уличную обувь и надевать тапочки, но ходить в носках! И носки после их полов оставались белыми-пребелыми, будто только что из стиральной машинки, вот какая у них была чистота.
─ Посмотри на меня, Наталья, ─ говорила ей мама. ─ Я всю жизнь, с детства, встаю ровно в семь утра и тружусь. Никогда я не тратила время на какие-то там прогулки, разговоры с девочками и другую вредную ерунду. Именно поэтому я окончила школу с золотой медалью, меня приняли в институт без экзаменов, я выучилась на врача, выбилась в люди, работаю в Москве и мной гордится весь мой родной город Лысогорск.
Когда она говорила, что выбилась в люди, мне казалось, что раньше она была каким-то упитанным сердитым зверьком из далёкого Лысогорска и только с большим трудом превратилась в тётеньку.
Да, зверьку из Лысогорска трудновато выбиться в люди... Но Наташа-то вполне человеческая девочка из московской школы, и ей уже совсем не обязательно целыми днями сидеть дома и что-то зубрить.
И вот однажды Наташа сказала, что к ним приезжает дядя Володя, мамин брат-близнец из Лысогорска. Перед его приездом всё драили до полного блеска и пекли пироги, а Наташа разучивала новую музыку на пианино.
Дядя Володя был похож на Наташину маму, только с бородой и совсем не строгий.
─ Ну что, хлопцы, ─ сказал он, хотя в нашей компании были одни девчонки, ─ айда на речку? Для начала берём лодку часика на два-на три, а там поглядим...
Лодку! Часика на два!! На три!!! Когда кто-то из старших после долгих уговоров, выклянчиваний и канючинья шёл с нами покататься на лодке на полчаса, мы просто прыгали от восторга...
И мы катались на лодке, плавали далеко-далеко, за мост, на травяной берег, где народу совсем нет и очень чистая вода. Было чудесно! А когда с букетами кувшинок мы вернулись к ним домой, дядя Володя перво-наперво сказал Наташиной маме:
─ Анюта, что-то Наташка у тебя слабовато плавает. Ты-то в её годы просто как амфибия волны рассекала... Помнишь, как ты однажды от бабушки удирала, а она за тобой на всех парах, с ремнём в руке, а ты в нашу речку ─ бултых, и на тот берег?
Наташина мама ничего не сказала, наклонилась и стала молча выпалывать из цветника маленькие травинки.
─ Ну это когда ты из окна выпрыгнула, ─ напомнил дядя Володя. ─ Когда тебя в доме заперли. В наказанье. За то, что ты соседского кота побрила.
Мы уставились на Наташину маму.
─ Главное, ну при чём тут кот? ─ смеясь от души, продолжал дядя Володя. ─ Ну обиделась ты на Юрия Петровича ─ он нажаловался, будто ты взяла его трубку и курила на чердаке... А кот-то чем виноват?
Наташина мама села на корточки и наклонилась совсем близко к земле, собирая около цветов какие-то песчинки.
Мы даже не смеялись. Мы онемели.
Получалось, что в детстве Наташина мама была самой что ни на есть безобразницей, а никакой не примерной отличницей.
─ Фантазёр ты, Вова, ─ не своим каким-то голосом сказала Наташина мама, не поворачиваясь к нам.
─ Это я фантазёр? Да мне за тобой и не угнаться... Ты всегда такое выдумаешь... Помнишь, как привидения в простынях в окна людям стучали и выли? А потом оказалось, это ты девчонок подговорила. А, Анюта? Помнишь?
Наташина мама закашлялась.
─ У тебя, Анюта, что-то с памятью, ─ забеспокоился дядя Володя. ─ Ешь побольше витаминов. Я вот почему-то всё помню. И милиционер наш, Егор Игоревич, тоже помнит. Он тебе даже привет передавал. Привет, говорит, сестре... Может, говорит, приедет всё-таки? Она ведь уже большая, с учёта в детской комнате милиции мы её давно сняли...
И мы поняли, что всё это самая настоящая правда.
─ Расскажите, тётя Аня, ─ первой стала канючить я, всегда охочая до всяких смешных историй. ─ Расскажите про привидения...
─ Про трубку, про трубку! Вкусно трубку курить?
─ А как вы кота брили? Он же царапается! В одеяло, что ли, заворачивали?
Так мы все закричали, заверещали, что Наташина мама вдруг улыбнулась совершенно по-человечески. Как человек, который всегда был просто человеком и не выбивался ни в какие люди.
─ Пойдёмте лучше картошку печь, ─ сказала она.
И с тех пор жизнь бедной несчастной Наташи улучшилась.
Дружочек мой дорогой! Если твои родители целыми днями рассказывают тебе, какими они были образцово-показательными детьми, не спеши думать, что ты гораздо хуже их, что ты какой-нибудь там неправильный. Ты лучше осторожно порасспроси друзей своих родителей, с которыми они вместе росли. Своих дядей, тётей, бабушек и дедушек. Чтобы они рассказали, как на самом деле твои родители себя вели в детстве. Ничуть не сомневаюсь, откроются такие интересные проделки и шалости, что ты будешь хохотать до икоты с бульканьем. Главное, запомни эти истории как следует, чтобы рассказать мне. И тогда эти истории никуда не денутся, а попадут в книжку, и папе с мамой уже не удастся сказать, что ничего этого не было...
Художник Евгений Подколзин