Новогоднее волшебство

Новый год, пожалуй, самый волшебный, самый сказочный праздник, любимый и маленькими, и взрослыми детьми. Всё кругом прихорашивается, наряжается. От кудрявой ёлки и фасада дома, до витрин магазинов и улиц в целом. Всё в огнях. А ежели и погода не подведёт – зима побалует пушистым снегом. А поутру ударят холода. Красота праздника ощущается многократно. Выйдешь во двор – морозно. Под ногами хрустит снег. Изо рта клубит пар. Деревья принарядились, укутались в шубки. Телеграфные провода и те покрыты инеем. И кажется, что всё вокруг из хрусталя. На небе перемигиваются друг с дружкой звёзды. На окнах играют разноцветными огоньками гирлянды. Давно припрятаны подарки для родных и близких. Накрывается стол. Ещё чуть-чуть… и куранты пробьют полночь. Зажгутся бенгальские огни, послышатся поздравления, польётся звонкий смех, и добрый волшебник с Северного Полюса поспешит заглянуть в гости. Взрослые окунутся в детство и будут вести себя, как большие дети. И каждому – будь он большим или малым – хоть на мгновенье, да хочется волшебства.

 

Недели за три до праздника мы с младшей сестрой начинали писать письмо Деду Морозу, время от времени задумчиво глядя на ёлку. Зелёная красавица стоит у окна, наряженная новогодними игрушками. Каких только украшений нет. Гирлянды играют огоньками, серебрится мишура, и кажется, что ёлочку нашу припорошили снегом, и от того она вся сияет и перемигивается снежинками. На ветвях большие позолоченные часы, домики, медвежата и зайчата, шары – разные, разные. А на самой макушке важно красуется красная звезда.

 

Украшали ёлку вместе. Вечером. Мама с папой неспешно развешивали, гирлянду и прицепляли звезду. Мы же с Валюшей осторожно вешали на зелёные ветви новогодние игрушки. В первую очередь бабушка Зоя вынимала из старой деревянной коробки позолоченные круглые часы и крепила их по центру. Эту самую игрушку давным-давно бабушка приобрела в городе Горьком. Мама тогда была совсем крохой. Потому часы эти всегда занимали на ёлке почётное место. Каждый из нас, понимая их возраст, дорожил ими и восхищался. Над кроватью, где спала сестрёнка, во весь ковёр тоже развешивалась гирлянда. Красно-жёлто-зелёные огоньки мигали всю ночь. И как же было приятно под их весёлый танец засыпать. Топится печь, на окне бумажные узоры-снежинки, а за окном носится вой метели. Красота!..

 

И вот совсем немного, совсем ещё чуть-чуть, и под ёлкой окажутся долгожданные подарки. Хоть Дед Мороз и приходит только к послушным детям, всё равно… Как бы я не озорничал весь год, а в нужный час под ёлкой появлялся какой-нибудь мешочек или игрушка.

 

Мы продолжали писать письмо. Насколько помню – список всегда был внушительным. Мама сама так велела. Пишите больше. Дедушка Мороз сам выберет, что подарить. И как узнать, какой подарок важнее? Хочется всего и сразу. Аккуратно кладём письмо в конверт и по слогам выводим адресат: «Дедушке Морозу. На Северный Полюс».

 

Мама забирает письма.

 

– Завтра пойду на работу и забегу на почту, – уверяет она нас.

 

– Главное, чтоб дошло вовремя. И не затерялось, – я слегка тревожусь. Хоть и маленький, а знаю, что до Севера путь не близкий.

– Не беспокойтесь, – успокаивает мама. – Письма волшебные и будут доставлены в нужное время.

 

Оставалось только дождаться Деда Мороза. А это, скажу вам, непросто. Когда именно он заглянет в гости после полуночи, никто не знал. Детей много. И какой по счёту наш дом на пути ДедаМороза – неизвестно. Уж очень нам хотелось с сестрёнкой взглянуть на него хотя бы одним глазком. Пусть только издали увидеть. А может, если посчастливится, и перемолвиться словом.

 

К Новому году готовились все. За несколько дней до праздника родители старались приобрести продукты, чтобы хоть как-то украсить новогодний стол. Наше с сестрёнкой наивное раннее детство, когда мы верили в доброго волшебника и любили слушать перед сном сказки, пришлось на распад СССР. Народ бедствовал. В магазинах – пустые полки. Зарплату не давали месяцами. И всё же родителям удавалось, где-то что-то достать и купить. Всё это хранилось в холодильнике на верхней полке.

 

– Это к Новому году. Не брать, – предупреждали нас.

 

А как не брать? Когда такое богатство. И всё это ты видишь не каждый день. Ни по одному разу подойдёшь к холодильнику и украдкой заглянешь вовнутрь. Наверное, ещё и потому с таким нетерпением мы торопили приближения праздника. Как были рады конфетам и мандаринам. Кусочку колбасы и сыра.

 

Накрывался праздничный стол. Мы с Валюшей носили с кухни тарелки. Бабушка Зоя расставляла их на столе. Весь вечер беспрерывно работал телевизор. Усаживались за стол. Вот она, та драгоценная минута. Вот он – финиш года и конец ожиданиям – и сердце приятно замирает в предвкушении. Это всегда так. Даже рсли и жаль портить такой красивый стол, в то же время хочется попробовать поскорее всё. По сей день Новый год для меня – запах живой ели и мандарин. Запах детства.

 

В то прекрасное далёкое время, когда мы были детьми, мы умели радоваться простым вещам. Совсем мало нужно было нам для искреннего удивления и счастливой улыбки. С годами всё реже и реже чему-то удивляешься. А тогда… каждое мгновение превращалось в игру. Весной ловили майских жуков и кузнечиков, зимой лепили снеговика, играли в снежки. Лето не обходилось без лапты и догонялок, пряток и чехарды… Девчата прыгали через резинку или же играли в «квадрат». И кем только мы не были! Какими супергероями себя не представляли. Кто – благородный Капитан на большом морском судне, а кто Пират (для этого обязательно нужно было завязать один глаз: ведь отважный Пират потерял его в неравном бою). Все мы, как и Том Сойер, мечтали стать первооткрывателями. Тогда и впрямь неведомые тайны хранились повсюду. И если нам говорили не лазить в подвал дома или на чердак, разве могли мы не нарушить этот запрет?

 

Хорошо помню, как мама несколько вечеров после работы – допоздна шила нам с сестрой маскарадные костюмы. В школе намечался новогодний бал и нужно прийти, как подобает, в образе какого-нибудь героя. Пусть даже и не совсем сказочного. И ежели в садике все мальчики – зайчата я,, то теперь я школьник, и в костюм ушастого трусливого зверька наряжаться не хотел. Я желал быть мушкетёром. И мама согласилась мне в этом помочь.

 

– Хорошо, – с улыбкой сказала она. – Будешь у нас мушкетёром.

 

– Как Д’Артаньян? – радости моей не было предела.

 

– Даже лучше.

 

– А я, кем буду я? – подперев кулачком маленький подбородок, поинтересовалась Валюша.

 

– А ты… Ты будешь у нас снежинкой. Самой красивой.

 

И вот – из картона вырезалась, склеивалась и разукрашивалась не одним слоем синего маркера моя мушкетёрская шляпа. К штанам пришивались блестящие лампасы. Из синей плотной ткани мама красивыми узорами вышивала мне плащ. Хорошо, что она у нас портной и, как волшебница, творит с иголкой и ниткой настоящие чудеса. Отец выстругал для меня красивую шпагу с деревянным клинком и дюралевой гардой.

 

Все мы давно уже легли в тёплые кровати, а мама всё ещё под тусклым светом настольной лампы что-то кроит, подшивает, вышивает… Хорошая у нас мама. Самая лучшая. Мы всегда с восторгом поглядывали на её ловкие руки.

 

– Не мешайте, – говорила нам мама.

 

– Давай подержу, – предлагал я свою помощь. – Где что отрезать?

 

– Стихи выучили? – спрашивала мама. Мы дружно кивали в ответ. – Ещё раз повторите. Лишним не будет.

 

Мы садились за книги. Новогодний стих нужно знать на зубок. И мы это хорошо понимали. Мало быть в новогоднюю ночь нарядным. Нужно ещё и талантом блеснуть. Мы в сотый раз повторяли хорошо известные нам строки. И всё-таки мама позволила нам с Валюшей помочь ей в одном деле. Разукрасить маркером мою мушкетёрскую шляпу. Весьма ответственно мы подошли к этой работе: аккуратно, затаив дыхание, наносили ровные синие линии.

 

Ну вот и долгожданный новогодний бал. В «новой», как все её называли, трёхэтажной школе – на первом этаже, в спортивном зале – тоже дожидалась праздника огромная ель. Как же она была красива! На самой макушке горела звезда. Сколько шаров и гирлянд украшали зелёные ветви. Особенно восхищало то, что ель была живая. Настоящая. Привезённая из лесу! Можно было прикоснуться к иголкам, которых было немало уже и на полу, и вдохнуть аромат лесной жизни. И казалось, что ёлка, как добрый великан, растопырив в стороны лапы-руки, с улыбкой глядела сверху на нас, восторженных, и весело подмигивала всеми гирляндами. Я подолгу всматривался в эти лапы. А вдруг покажется белочка. Может быть бедолага спала крепким сном, а проснувшись, незванно-негаданно очутилась на нашем празднике. Но нет. Играла новогодняя музыка, стреляли хлопушки, разбрасывая повсюду разноцветные конфетти. Кружился хоровод вокруг ёлки, и все дружно звали Дедушку Мороза, который всегда приходил с огромным красным мешком и со Снегурочкой. Не обходился новогодний бал без Бабы Яги и Разбойников, которые каждый раз пытались украсть Деда Мороза или отобрать у него мешок со сладостями.

 

Бабой Ягой, сколько помню, всегда наряжалась моя первая учительница – Баранова Елена Михайловна. Елена Михайловна пришла в школу после института и взяла наш класс под своё крыло. И два года (первый и второй класс) была нашей классной мамой, нашим наставником. Молодая, красивая, добрая. Под самодельным гримом проказницы Бабы Яги её трудно было узнать.

 

Хорошо помню наше знакомство. Когда все мальчишки и девчата, ещё не знавшие друг друга (за исключением тех, что были в детском саду) и которым предстояло впереди дружное весёлое путешествие длиной в одиннадцать лет, собрались в классе на втором этаже каменной маленькой двухэтажной школы, Елена Михайловна представилась и попросила достать из портфелей азбуку.

 

– А это, дети, ваш первый учебник, который унесёт вас в увлекательную Страну Знаний. А вы знали, что книги могут разговаривать? Да, да, не удивляйтесь. Прислушайтесь. Они вам очень рады и приветствуют вас.

 

В классе становилось тихо. Прислонясь ухом к учебнику, все пытались услышать волшебную речь. Наверное, не только мне чудился тихий шёпот приветствия.

 

В конце новогоднего бала удивительно было пройтись по одинокой вечерней школе, которая предстала пред нами не в обычном своём образе. Днём, среди шумной толпы, школа была будто огурец, набитый семечками. Теперь же пустые коридоры казались обширнее. Пока взрослые не видят, можно с мальчишками подняться на второй этаж, а если хватит духу, то и на третий – и там прогуляться по тёмному мрачному коридору. Лишь лунный свет и уличный фонарь слабо освещали помещение, которое мы хорошо знали. Но теперь оно – чужое и пугающее. И медленно, затаив дыхание, нога в ногу, мы отважно пробирались вперёд, иногда заглядывая в пустые кабинеты. И стоило кому-то одному испугаться внезапно мелькнувшей тени и броситься с криком наутёк, как все тут же сломя голову неслись следом на первый этаж.

 

Вдоль школьной территории располагался каток, на котором за первенство по хоккею состязались команды с разных районов. За катком, где сейчас монастырская трапезная, стояло жёлтое здание, там находились центральная библиотека, Дом культуры и кинотеатр.

 

В зимнюю пору на маленькой площади у кинотеатра вырастала большая пушистая ель. В новогоднюю ночь, после полуночи, народ – от мала до велика – с бенгальскими огнями в руках стекался к ёлке. Пели песни, кружили хороводы, лились рекой поздравления, и все желали друг другу счастья и радости в новом году. Смех и веселье не стихали всю ночь.

 

В зимние каникулы случалось не только веселиться, но и хворать. Напрыгаешься, набегаешься по сугробам, вспотеешь, промокнешь, а после сам не заметишь, как тебя продуло. Стоило одному – мне или сестрёнке – заболеть, как подхватывал другой. На спину наклеивали жгучие горчичники и даже клали их в носки. Разнообразных методов лечения была уйма: от медицинских банок с горящим спиртом внутри – до ингаляции под одеялом, куда нас закутывали в обнимку с кастрюлей горячего картофеля, чтобы мы дышали целебным паром. Рядом с кроватью на табурете всегда – блюдце с водой и дольками чеснока.

 

В каникулы болеть особенно обидно. Когда все играют и гуляют, ты борешься с насморком, температурой и кашлем. Благо, спасал телевизор. Шли новогодние передачи и мультфильмы. Отчего-то запомнилось, что в это время мы часто смотрели «Приключения итальянцев в России». То ли крутили этот фильм с Андреем Мироновым в главной роли по телевизору, то ли мы на видеокассете смотрели его не по одному разу. Точно уже не скажу. Днём родители уходили на работу, и мы с Валюшей оставались под бабушкиным присмотром. Мы умоляли её не ставить нам противные горчичники.

 

– Ой, сорванцы. Ой, неслухи, – качала головой бабушка Зоя. – Сколько раз говорили – промокли, ступайте домой, обсохните. Да разве вы послушаете. Что ты! Плохого вам взрослые желают. Как же. Теперь не хнычьте.

 

И всё же, как только мы шли на поправку, уговорить бабушку удавалось. Мы с сестрой честно хранили эту тайну от мамы. Как только болезнь отступала, лежать в кровати становилось невмоготу. Потихоньку-полегоньку начинали бегать по квартире. Я украдкой прятал под одеяло игрушки, накрывался с головой, звал сестру и говорил ей, что я Джин.

 

– Какой такой Джин?

 

– Самый, что ни на есть настоящий, – басил я из-под одеяла. – Как у Аладдина в мультфильме, помнишь?

 

– Помню, – отвечала Валюша.

 

– Ну?.. Потри одеяло. Загадай желание. Хочешь медведя плюшевого?

 

– Хочу.

 

– Пожалуйста, – вынимаю и протягиваю старого медведя.

 

Валюша призадумалась.

 

– Хочу кукольный домик.

 

– Где ж я тебе его возьму, – отвечаю ей. – Загадывай лучше куклу.

 

Сестрёнка включается в игру. И я, как настоящий маг, вынимаю для неё из своей волшебной лампы то одну, то другую игрушку.

 

Простуда отступила. Как и прежде, идём гулять. Впереди школа. Но осталось ещё несколько дней заветных каникул. По второму разу, как ни странно, никогда не болели. Хотя обещание вести себя поспокойней, чтоб не простудиться по новой, забыто. Не проходит и часа, как мы со всей дворовой детворой покоряем сугробы и играем до изнеможения в снежки…