Тим Собакин
Как из ведра
КАК ИЗ ВЕДРА
Солнца в небе мало,
дождь идёт с утра.
Бабушка сказала:
— Льёт как из ведра.
Целый день дорога
мокла во дворе...
Видно, было много
дождика в ведре.
|
ЛЮБИМЫЙ ЗВУК
Звук мурррчащего Кота —
самый мой любимый звук.
Это вам не тра-та-та,
это вам не стук-тук-тук...
Я печалюсь от бум-бум,
часто хмурюсь от бам-бам,
создающих жуткий шум,
создающих страшный гам!
Если вдруг
заметит Кот,
что печален я и хмур,
сразу песню запоёт
под названием
«Мур-мур».
Так уютно мне,
когда
в тишине услышу вдруг
звук мурррчащего Кота —
самый
мой
любимый
звук.
|
ТИГР ИВАНОВ
Среди воспитанных верблюдов
и образованных слонов
жил в старом цирке
за решёткой
усатый тигр Иванов.
На вид суров,
душою нежен,
под звуки марша,
не спеша,
он появлялся на манеже —
известный тигр Иванов!
И выгибая стан упругий,
на радость шумной детворе
рискованные делал трюки
способный тигр Иванов.
И славы редкие моменты
он постоянно ощущал:
весьма любил аплодисменты
довольный тигр Иванов.
Но,
возвращаясь за кулисы
и в клетке отходя ко сну,
казался маленьким и лысым
усталый тигр Иванов.
Во сне родные видел джунгли,
решётки чувствовал металл...
И про тигрицу Иванову
со страшной силой
вспоминал.
|
В МИРЕ ОБЛАКОВ
Жалко мне,
что я не птица.
Если был бы я таков,
то хотел бы очутиться
в мире белых облаков.
В этом мире
много места —
весь воздушный океан!
Вот из облачного теста
возникает Великан.
Мимо звери проплывают
всех моделей,
всех систем —
и которые бывают,
и которых нет совсем.
Мы шагаем с Великаном
через воздух напрямик.
Ветер дарит облака нам,
повторяя каждый миг:
«Не бывает тут покоя,
и поспорить я готов:
всё огромное такое
в мире белых облаков!»
Спорить с Ветром
я не стану,
наблюдая,
как внизу
кит плывёт по океану,
точно пёрышко в тазу.
|
СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ
На берегу волшебной лужи
со мной случился странный случай.
Там у воды Жираф летучий
сидел, похожий на свечу.
Он предложил подняться в небо,
воздушному подобно змею.
Но я сказал,
что не умею.
А он сказал:
— Я научу.
И мы над лужей полетели.
Меня учил Жираф летучий
летать верхом на влажной туче
вдоль городов и деревень.
Забыв про школьные уроки,
я с ветром в гонках состязался!
Шнурок ботинка развязался,
и галстук съехал набекрень.
Когда я снова очутился
на берегу волшебной лужи,
то затянул ремень потуже;
стал шаг уверен и широк.
Я на урок пришёл с улыбкой.
Но мне сказал Учитель строгий:
— Собакин Тим,
поправьте галстук.
И завяжите свой шнурок.
|
ПОСЛЕ СТИРКИ
Я на кухню,
вымыв руки,
дверь открыл в начале дня.
За столом сидели брюки
и глядели на меня.
Я спросил у брюк сурово
(был я голоден и зол):
— Почему вы утром снова
сели грязными за стол?
Но,
под скатерть спрятав дырки,
отвечали брюки мне:
«Мы ведь сели
после стирки —
значит,
чистые вполне!»
|
О ПОЛЬЗЕ ОВСЯНОЙ КАШИ
— Откуда появилась ложка?
— Она появилась
из чайной ложечки,
которая ела овсяную кашу
и выросла
в большую ложку!
— А откуда же появилась вилка?
— А вилка появилась
из огромных вил,
которые не любили
овсяной каши
и превратились
в маленькую вилку.
|
ОДИНОКО...
В Антарктиде много снега.
И вдобавок много льда.
Кроме этого, вдобавок,
нет там больше ничего.
Бродят хмурые пингвины
голубой равнины средь.
А кругом одни пингвины —
просто не на что смотреть!
Аххх,
умели бы пингвины
вдоль по воздуху летать,
полетели бы пингвины
прямо в Африку тогда,
чтоб вдали от Антарктиды
самолично,
так сказать,
всяческих зверей увидеть
и себя им показать.
В Антарктиде нет жирафов,
нет верблюдов,
нет слонов.
Даже славные африканские бегемоты
там почему-то совсем не живут.*
И поэтому пингвины
дни и ночи напролёт
видят скучные картины:
сверху — снег,
а снизу — лёд.
ОДИНОКО...
Ветер свищет,
вероломно дуя в грудь.
А пингвин упорно ищет
хоть кого-бы-то-нибудь!
С ледяной ныряет глыбы
в ледяной же океан,
но и там,
помимо рыбы,
не встречает
никого.
|
* тут у меня как-то не сложилось. — Прим. автора.
НА МАРС!
Засыпаны снегом дороги.
Застыл в холодильнике морс.
Медведь замерзает в берлоге.
Уж наполовину замёрз.
Осталась ещё половина.
А после настанет конец.
Уж лучше сошла бы лавина.
Укутав берлогу вконец.
А я бы берлогу отрыла,
под снегом её отыскав.
Умыла Медведю бы рыло,
засунув его в батискаф.
|
это такой аппарат
для познания МАРСких глубин;
каждый бывает рад,
если он там не один
не один
|
Вот мы погружаемся в море —
в Подводное Царствие Тьмы…
И вскоре,
совсем уже вскоре
другими окажемся мы.
Мы шкуры ненужные скинем.
И, выпив оттаявший морс,
невидимым облаком синим
отправимся прямо
НА МАРС!
|
[в пампасы]
|